Очерки

«Всем памятна прошлогодняя забастовка моряков Средиземного моря – „Великая средиземная забастовка“, как ее называли тогда. По правде сказать, она была совершенно достойна такого почетного названия, потому что была проведена и выдержана с необыкновенной настойчивостью и самоотверженностью. Люди упорно не останавливались ни перед голодом, ни даже перед смертью ради общих интересов…»

История одного падения и возвращения, рассказанная через призму субъективного восприятия всего.

Чарльз Диккенс – наверное, лучший английский романист Викторианской эпохи. Но удавались ему и рассказы. В них он запечатлевал портреты своих современников – аристократов и простого люда. И для тех, и для других находился свой занятный сюжет.

«Зачем Никешка подымался ни свет ни заря, на Чумляцком заводе этого никто не мог сказать. А он все-таки вставал до свистка на фабрике, точно службу служил. Подымется на самом „брезгу“, высунет свою лохматую голову в окно и глазеет на улицу, как сыч. Добрые люди на работу идут, а Никешка в окно глядит и не пропустит мимо ни одного человека, чтобы не обругать. Особенно доставалось от него соседям – старику Мирону и дозорному Евграфу Ковшову. Мирон жил рядом, а Ковшов – напротив…»

«Фуражка прусского образца, без полей, с микроскопическим козырьком, с черным вместо синего околышком; мундир в обтяжку с отвороченной левой полой, позволяющей видеть белую шелковую подкладку; пенсне на широкой черной ленте; ботинки без каблуков и белые перчатки на руках вот обыкновенный костюм студента-драгуна, которого вы ежедневно видите на Крещатике. С тайной грустью думает он о том, что „как-то не принято“ носить постоянно шпагу (это ведь так красиво, когда из-под мундира выглядывает золоченый кончик ножен), но по свойственному ему отсутствию инициативы он все-таки не решается ввести в своем кругу эту моду, уже давно не новую для петербургских студентов-гвардейцев. Наружности своей он старается придать возможно более корректный отпечаток, посвящая ей по крайней мере часа три-четыре в сутки. У него всегда найдется в карманах целый ассортимент туалетных принадлежностей, флакончик Vera-Violetta<a type="note" href="#n_1">[1]</a>, напильничек, замша, розовый порошок и крошечные ножницы для ногтей, складное зеркальце, миниатюрная пудреница, палочка фиксатуара и коллекция щеточек для коротко остриженных волос, закрученных усиков и маленькой остроконечной бородки…»

Это рассказ о людях, которые, несмотря на трудности эмигрантской жизни, достигли вершин в своей творческой деятельности и вписали имена в историю мирового кинематографа. В рейтинге Американского института киноискусства «100 величайших звезд кино за 100 лет» Ингрид Бергман (1915-1982) занимает 4-е место. Пережив огромную личную драму, Ингрид не сломилась под тяжестью житейских невзгод, ведь она была по характеру такой же, как истинная Жанна Д’Арк, чью роль она блистательно исполняла. Ингрид – трижды лаурет премий «Оскар» и «Давид ди Донателло», четырежды – премии «Золотой Глобус».

«В то время когда новый город вместе со своей прекрасной улицей Каннобьер погружается около одиннадцати часов ночи в глубокий, буржуазный сон, – в это время оживает старый город.…»

В монографии выясняется и объясняется изобразительный и экспрессивный смысл преимущественно небольших средств и форм повествования в древнерусских литературных произведениях ХII–ХVII вв. и рукописных сборниках ХVII в.; анализируются словосочетания, перечисления, сравнения, эпитеты, параллелизмы, афоризмы, комплексы деталей, циклы рассказов и иные формы древнерусского изложения. Так определяется степень литературности словесных памятников и их место в истории древнерусской литературы. Книга предназначена для филологов и студентов, обладающих литературным вкусом, для более глубокого и верного понимания текста произведений Древней Руси.

Серебряные стрелы несутся навстречу тянущемуся вверх гиганту. Застывшее движение, скованное морозной тьмой. Создатель вынуждает сам себя закапывать мечты всей жизни. Его творение так и замрет за миг до финального броска.

Что такое теория относительности, о которой все знают из школьного курса физики, но мало кто может кратко и точно объяснить ее суть? Можно ли доступно рассказать об основах этой современной науки, отметившей не так давно свой столетний юбилей? Эти и многие другие вопросы постарался решить автор, популярно рассказывая об элементарных основах одной из главных теорий современной физики. Изложение построено в виде занимательных очерков, позволяющих понять, что лежит в основе современных научных представлений о пространстве и времени, и как ученые пришли к современной картине окружающей физической реальности. Книга предназначена всем интересующимся историей возникновения теории относительности и последними достижениями релятивистской физики.

В предлагаемых исторических очерках автор повествует о начальном периоде жизнедеятельности родного ему села Бишево Свияжского уезда (середина XVII – начало XVIII века). Ныне оно входит в Апастовский район Татарстана. Писатель И. Блохин в своих изысканиях стремится соединить данные архивных документов, археологических раскопок с преданиями и воспоминаниями дедов и прадедов; знание научного наследства классиков отечественной истории и лингвистики с собственными наблюдениями. Его очерки отличаются достоверностью материала, правдивостью и убедительностью Слова.

Эта книга – призыв автора к многострадальному русскому народу, призыв к покаянию. К покаянию перед общей нашей святыней матушкой Русью, которую дал нам Господь не затем, чтобы творили мы на ней бесшабашные эксперименты, а трудом, верой и правдой украшали её. Это книга очерков и эссе о людях простых, но праведных, на коих держится мир. Эта книга – раздумье об идентичности России, росте самосознания народа, о той силе, что держит этот народ на земле, даёт ему опору в битве со вселенским злом.

Автор рассматривает различные аспекты Германского Логоса и германо-скандинавской традиции в свете фундаменталь-онтологии М. Хайдеггера и вопрошающего поиска Ничто как Иного. Книга ориентирована на широкий круг интеллектуальных читателей, представителей академических религиоведческих, культурологических, исторических, философских и других наук.

"Из России, с любовью.." - слоган моей компании, занимающейся уличной едой (fast food). Но в период карантина мне пришлось закрыть её и отправиться в никуда, пережидать худшие времена. Оттуда и написаны эти очерки, в которых есть размышления о скоротечности жизни, позднем замужестве, невозможности иметь детей и воспитании племянника. Самостоятельный вход и выход из депрессии и психологическая работа над собой. Книга написана с легкой руки и приятна в чтении.

«В Петербурге его называют „вяземским кадетом“, в Москве „золоторотцем“, в Одессе „шарлатаном“, в Харькове „раклом“. В Киеве имя ему „босяк“…»

«В то время когда новый город вместе со своей прекрасной улицей Каннобьер погружается около одиннадцати часов ночи в глубокий, буржуазный сон, – в это время оживает старый город.…»

«Глубоконравственная и высокоталантливая пьеса Е. Чирикова „Марья Ивановна“, шедшая в городском театре в первый раз 1 января с. г., состоит в сущности не из 4-х, а из 5-ти действий. Однако ввиду тревожного времени дирекция отказалась от постановки 5-го действия, которое производит на зрителя потрясающее впечатление силой своего нравственного негодования и глубиной морального проникновения. Но общественные недуги опасно исцелять такими сильными средствами…»

Фельетон написан в связи с учредительным собранием Московского отдела «Российской лиги равноправия женщин», открывшимся 24 января 1910 г.