Книги автора: Юрий Васильевич Буйда

Что, если дар речи призван исцелять человеческие души? Новый исторический детектив от лауреата премии «Большая книга»! Юрий Буйда – автор романов «Пятое царство», «Вор, шпион и убийца» (премия «Большая книга»), «Прусская невеста» (шорт-лист премии «Русский Букер»), «Синяя кровь» и др. Его книги выходят во Франции, Великобритании, Эстонии, Польше, Венгрии, Словакии, Норвегии и других странах. Главный герой нового романа «Дар речи» Илья Б. Шрамм в 16 лет обретает отца, известного телеведущего, а также единокровного брата, любимую на всю жизнь женщину и Семью: старый московский клан советской аристократии. Здесь богемствующие журналисты, офицеры КГБ и красивые женщины ведут остроумные беседы, они ироничны и циничны, блестяще эрудированы и владеют несколькими языками, не боятся свободомыслия и фрондёрства. У каждого из них, помимо общих грехов, есть личный набор скелетов из прошлого, – и некоторые тайны ведут в тридцатые и даже дореволюционные годы… «Мы рассказываем друг другу истории по той же причине, что заставляет нас очертя голову отдаваться любви: чтобы услышать отклик, услышать другого – и таким образом стать с ним одним целым. Мы дарим любовь, безотчетно следуя древнему правилу: do ut des – даю чтобы ты дал. Именно ради этого Господь и наделил нас даром речи. Именно поэтому немота страшнее слепоты. Нас порождает Дух, но жизнь дает нам Буква». © ООО «Издательство АСТ», 2021

Юрий Буйда – автор романов «Пятое царство», «Вор, шпион и убийца» (премия «Большая книга»), «Прусская невеста» (шорт-лист премии «Русский Букер»), «Синяя кровь». Его книги выходят во Франции, Великобритании, Эстонии, Польше, Венгрии, Словакии, Норвегии и других странах. Главный герой нового романа «Дар речи» Илья Б. Шрамм в 16 лет обретает отца, известного телеведущего, а также единокровного брата, любимую на всю жизнь женщину и Семью: старый московский клан советской аристократии. Здесь богемствующие журналисты, офицеры КГБ и красивые женщины ведут остроумные беседы, они ироничны и циничны, блестяще эрудированы и владеют несколькими языками, не боятся свободомыслия и фрондёрства. У каждого из них, помимо общих грехов, есть личный набор скелетов из прошлого, – и некоторые тайны ведут в тридцатые и даже дореволюционные годы…

Юрий Буйда – прозаик, автор романов «Вор, шпион и убийца» (премия «Большая книга»), «Синяя кровь», «Ермо», «Прусская невеста» (шорт-лист премии «Русский Букер») и др. Его книги выходят во Франции, Великобритании, Эстонии, Польше, Венгрии, Словакии, Норвегии и других странах. «Пятое царство» – захватывающая, душеполезная, поучительная и забавная история в двенадцати главах – по числу врат Града Небесного, – в которой участвуют тайные агенты Кремля, шотландские гвардейцы, ожившие мертвецы, иностранные шпионы, прекрасные женщины, наемные убийцы, алхимики, вольнодумцы, цари, монахи, вампиры, бояре, бастарды, воздухоплаватели, пьяные ведьмы, а также одна мраморная Венера и одно великое дерево.

«…Андрей Истомин и ухом не повел, когда рядом с ним разорвалась мина. Даже не поморщился. Когда его несли в лазарет, умножал в уме пятизначные числа. По возвращении из Афганистана узнал, что жена ушла к другому, вздохнул и включил телевизор – любил передачу «В мире животных». Под огнем или на вечеринке, в кругу друзей или на борцовском ковре он всегда оставался невозмутимым…»

«…– Дай еще выпить, не жмоться. – Хватит, – сказал он. – Хватит… – Она заплакала, попыталась надеть туфлю, бросила. – Все про все знают, а я не знаю… надоело – не знаю как… все надоело… я что вам всем – собака? Собака, да? Я не собака! – Не собака, – сказал он. – Откуда тебе знать? Ничего ты не знаешь. Ничего. И какая разница, заберут тебя из морга или нет? Никакой. Мертвому – никакой. – Икнула. – Согласен? – Нет, – сказал он. – Ну и зря…»

«Прусская невеста» – книга-город, густонаселенный, разнородный, странный. Это сейчас он – Знаменск Калининградской области, завоеванный в 1945-м Красной армией, куда после войны «беспричинные люди» со всего Союза съехались строить новую жизнь. А раньше городок звался Велау и считался Восточной Пруссией. Русские переселенцы начинают осваивать чужой для них мир черепичных крыш и булыжных мостовых. Здесь суровая правда соседствует с мифами и легендами, гротеск и романтика – с очень жестким реализмом, человеческие трагедии – с подлинной, пусть порой нелепой, любовью… Содержит ненормативную лексику!

Нови одно из самых известных произведений Юрия Буйды теперь в аудиоформате! Юрий Буйда – прозаик, автор романов «Сады Виверны», «Пятое царство», «Синяя кровь», «Вор, шпион и убийца» (премия «Большая книга»). Его книги переведены на многие языки. «Прусская невеста» – книга‑город, густонаселенный, разнородный, странный. Это сейчас он советский Знаменск Калининградской области, завоеванный в 1945‑м Красной армией, куда после войны «беспричинные люди» со всего Союза съехались строить новую жизнь. А раньше городок звался Велау, был немецким и считался Восточной Пруссией. Мир черепичных крыш и булыжных мостовых встречается с русской ментальностью. Здесь суровая правда соседствует с мифами и легендами, гротеск и романтика – с очень жестким реализмом, человеческие трагедии – с подлинной, пусть порой нелепой, любовью… «Вечером всех немцев под конвоем спровадили на станцию, посадили в телячьи вагоны и отправили. Осталась одна Рита. Да еще Веселая Гертруда. И больше никого, ни одного немца. Кирхи, дороги, густо обсаженные липами, узкие каналы и медлительные шлюзы, блеклое немецкое небо над плоским Балтийским морем – это да, это осталось, но все это в одночасье стало нашим. Пугающе нашим». Внимание! Аудиозапись содержит нецензурную брань © Юрий Буйда, 2022© & ℗ ООО «Издательство АСТ», «Аудиокнига», 2022

Юрий Буйда – прозаик, автор романов «Пятое царство», «Синяя кровь», «Прусская невеста» (шорт-лист премии «Русский Букер»), «Вор, шпион и убийца» (премия «Большая книга»). Его книги переведены на многие языки. «Сады Виверны» – дерзкое путешествие по трем странам и четырем эпохам. Искусный колдун превращает уродливых женщин в красавиц и оборачивается зверем, милосердный инквизитор отправляет на костер Джордано Бруно и сражается с драконом, бесстрашный шалопай вступает в схватку с темным маркизом и защищает невинных девушек от санкюлотов, а многоликий агент петербургской полиции убивает великого князя и спасает от нацистов будущего президента Франции… И всеми невероятными событиями управляет Эрос истории, бог древний и безжалостный. "Когда мы вышли во двор, она вдруг повернулась ко мне и проговорила, глядя прямо в глаза: – Тебе не придется выбирать между мной и Ноттой, потому что у любви нет множественного числа, как у красоты, железа и Бога". © Буйда Юрий, 2021© & ℗ ООО «Издательство АСТ», «Аудиокнига», 2021

«Сады Виверны» – дерзкое путешествие по трем странам и четырем эпохам. Искусный колдун превращает уродливых женщин в красавиц и оборачивается зверем, милосердный инквизитор отправляет на костер Джордано Бруно и сражается с драконом, бесстрашный шалопай вступает в схватку с темным маркизом и спасает невинных девушек от санкюлотов, а многоликий агент петербургской полиции убивает великого князя и защищает от нацистов будущего президента Франции… И всеми невероятными событиями управляет Эрос истории, бог древний и безжалостный.

Юрий Буйда – прозаик, автор романов «Вор, шпион и убийца» (премия «Большая книга»), «Синяя кровь», «Ермо», «Прусская невеста» (шорт-лист премии «Русский Букер») и др. Его книги выходят во Франции, Великобритании, Эстонии, Польше, Венгрии, Словакии, Норвегии и других странах. «Пятое царство» – захватывающая, душеполезная, поучительная и забавная история в двенадцати главах – по числу врат Града Небесного, – в которой участвуют тайные агенты Кремля, шотландские гвардейцы, ожившие мертвецы, иностранные шпионы, прекрасные женщины, наемные убийцы, алхимики, вольнодумцы, цари, монахи, вампиры, бояре, бастарды, воздухоплаватели, пьяные ведьмы, а также одна мраморная Венера и одно великое дерево.

«Трофим Никитич окончил реальное училище, побывал с отцом в Европе, в Германии и Англии, работал мастером на пороховом заводе, потом в народном училище, был толстовцем, но вскоре разочаровался в «христианстве, лишившемся клыков и когтей», и организовал в Осорьине социал-демократический кружок. Участниками этого кружка были рабочие и мастера порохового завода, железнодорожных мастерских, электрической фабрики Кнудсена, ткачи, учителя, гимназисты, а также несколько молодых женщин с неудовлетворенными художественными потребностями…»

«…– Мы были настоящими дикарями, – говорил старик, – мы мечтали о воле, о звериной воле, а вовсе не об этой сраной свободе, которую придумали кремлевские счетоводы! Мы были из железа, крови и спирта, а они – они из чернил и сиропа! Какое время было, какое время… – Закуривал папиросу, ломал спичку. – А потом пришли свиньи и все сожрали… – Какие свиньи? – спрашивал Ефим. – Потом всегда приходят свиньи, Ефим…»

«…Старик наткнулся на девушку в овраге – она спала под кустом орешника, на спине, широко раскинув ноги и руки. В лесу так не спят. В лесу спят иначе – сидя или на боку, а если и на спине, то недолго. А девушка спала долго, лежала совершенно неподвижно, как мертвая или пьяная. Но от нее пахло не алкоголем…»

«…За день до смерти жены Андрей Семенович наткнулся на ее дневник, в котором та признавалась в любви к некоему Сергею, Сереже, вспоминала их встречи, перебирая детали, иногда впадая в напыщенность, иногда в слезливость. Поначалу он подумал, что Лидия Петровна все это выдумала – и эту «счастливую дрожь нутра», и «лучистые глаза», и «пьянящую сперму», и «триста тридцать три тысячи жутких поцелуев», но некоторые детали убедили его в том, что это не вымысел…»

«…В городке их называли врагами не разлей вода. При каждой встрече они ссорились до хрипоты, а иногда и до «скорой помощи»: оба были гипертониками. Евсей Львович считал Замятина сталинистом, обзывал вертухаем и проклинал колючую проволоку – символ ГУЛАГа. Андрей Иванович сердился: «Профессия у тебя одна – людей баламутить, пока другие дома строят и хлеб растят. Россия для вас, евреев, не дом, а дача: пересидели, понасрали и уехали в свой Израиль, а мы за вами прибирай! Да что ты знаешь про Россию и русский народ, мудила лагерный?» «Насмотрелся я на этот народ в лагерях, – кричал Евсей Львович. – Они даже за колючей проволокой оставались шовинистами и сталинистами, всегда готовыми за жратву предать и продать! Патриоты!» Они пили водку, дымили – Андрей Иванович «собранием», Евсей Львович – махоркой, ругались, закусывали солеными огурцами, которые Евсеев-Горский ненавидел, и датским мясом из жестянок, которое Замятин презирал, потом оба скисали, и Евсей Львович со страдальческим видом начинал жаловаться на юкстагломерулярный аппарат, а Андрей Иванович – на почки и чертово давление, делились таблетками, выпивали по маленькой на посошок и отправлялись восвояси. На следующий день все повторялось…»

«…Старик сидел у ворот дачного поселка Новая Аркадия на табуретке, опираясь на клюку, в пожелтевших от времени белых брюках и пиджаке, тряс щеками, покрытыми желтой щетиной, и выкрикивал: „Пуго застрелился! Борис Карлович Пуго!“ Этот старик был крупным чиновником при Сталине, занимал важный пост при Булганине, ушел на пенсию лет тридцать назад, овдовел, целыми днями бродил по аллеям, бормоча что-то себе под нос, или сидел с газетой на лавочке у Розового павильона. Вечером он пил чай на веранде, выкуривал папиросу, надевал полосатую пижаму, шерстяные носки, ложился под одеяло и замирал до утра, всеми забытый, никому не нужный. Никто годами не слышал от него ни одного слова, и вот вдруг он узнал из газеты о самоубийстве Пуго, и это событие почему-то вывело его из сонного состояния…»

«…– Дай еще выпить, не жмоться. – Хватит, – сказал он. – Хватит… – Она заплакала, попыталась надеть туфлю, бросила. – Все про все знают, а я не знаю… надоело – не знаю как… все надоело… я что вам всем – собака? Собака, да? Я не собака! – Не собака, – сказал он. – Откуда тебе знать? Ничего ты не знаешь. Ничего. И какая разница, заберут тебя из морга или нет? Никакой. Мертвому – никакой. – Икнула. – Согласен? – Нет, – сказал он. – Ну и зря…»

«…На могиле отца выросла тыква: Дмитрия Ивановича Старикова похоронили в старом пиджаке, карманы которого были набиты его любимыми тыквенными семечками. Он грыз их с утра до вечера, заплевывая шелухой все вокруг. Наталья Ивановна, его вдова, разрывалась на части: готовила еду для поминок, выпросив у соседей взаймы четыре кило говяжьих ребер, носила на кладбище самогонку и закуску для могильщиков, долбивших мерзлую землю, ругалась с оркестрантами, которые заломили неподъемную цену за то, чтобы сыграть три раза Шопена, плакала в похоронном бюро, где надписи на траурных венках сделали с орфографическими ошибками, кормила поросенка, дочь и кур, бегала по соседям, умоляя их прийти пусть не на кладбище, так хоть на поминки, в общем, ей было не до того, чтобы проверять карманы мужа, лежавшего тут же, в доме, в гробу не по росту, поставленном на стол посреди тесной гостиной, где с низкого потолка свешивалась пластмассовая люстра «каскад» – ее висюльки чуть не касались носа покойника…»

«…На пару со старшим братом Игорь продавал наркотики, а когда брата застрелили конкуренты, занялся другой торговлей – в его магазинах и киосках круглосуточно можно было купить хлеб, сигареты, презервативы, рыбные консервы, соки в картонных коробках, конфеты, даже игрушки. Но самую большую прибыль приносила, конечно, водка. Игорь никогда не расставался с пистолетом ТТ, носил спортивные штаны и куртку-косуху, разъезжал по городу в «москвиче», лопавшемся от громкой музыки. В конце июля он отправился на встречу с дружками и пропал. Нашли его только через две недели. Спасатели вытащили из Пахры изрешеченный пулями «москвич», к рулю которого был прикован наручниками Игорь – лицо его было объедено рыбами…»

«…Муратов вышел на террасу, вставил флэшку в компьютер, налил в стакан бренди, закурил и сел в кресло. Зазвучала музыка – это был двадцатый концерт Моцарта для фортепиано с оркестром ре минор. Ниночка, завернутая до груди в полотенце, с мокрыми волосами, неслышно подошла, села рядом, отпила из его стакана, взяла его сигарету, затянулась. – Боюсь даже спрашивать, о чем ты думаешь, – сказала она, когда отзвучала музыка. – О Татьяне, – сказал он. – Лет двадцать назад, когда подъезды в Москве не закрывали бронированными дверями, к нам зашла погреться одна нищенка, Татьяна. Никогда не видел, чтобы она побиралась, но говорили, что сильно бедствует… Была ночь, мороз доходил до тридцати… Жильцы дома облили ее водой и выгнали из подъезда на улицу. Она замерзла насмерть в нашем дворе. А через два дня я столкнулся на крещенской службе с той бабой, которая облила водой нищенку, – ты бы видела, какое лицо у нее было, у этой бабы… какой свет был в ее лице… она внимала Христу и плакала…»