Слав 2. Лесные Жала

Слав 2. Лесные Жала
Роман Александрович Куликов

Продолжение приключений Слава и его соратников приводят их к существам, которые на протяжении многих тысяч лет живут в горных толщах. Само собой, этими существами являются гномы. Смогут ли люди, тролли и гномы заключить взаимовыгодный союз? Присоединятся ли к ним те, кто нам известен под именем орков? И позволят ли эльфы, возомнившие себя правителями мира, заключить этот самый союз? Читатель сможет узнать об этом из второй книги о приключениях нашего современника в мире средневековья.

Лежащий на постели человек открыл глаза. Даже такое простое движение вызвало глубокий тихий стон. Кто он? Где он? Как он сюда попал?

Над ним склонилось лицо. Лицо девушки. Очень красивой девушки. Где-то он её уже видел. Но где? Человек попытался вспомнить и… тьма.

В следующий раз он пришёл в себя от чувства жажды. Кажется, что каждый атом (что это?) его тела кричит лишь одно: "Воды!" Человек хотел произнести это слово, но раздался лишь тихий хрип. После этого звука над ним снова появилось лицо. Но на этот раз не прекрасное лицо девушки, а лохматое – тролля. Почему-то он знает, что этот гигантский волк на самом деле – не кто иной, как тролль.

В смотрящих на человека карих глазах мелькнули радость и облегчение. Лохматая голова повернулась куда-то в сторону, и острые торчащие уши прижались:

–Отвар! Быстро!

Человек с радостью расцеловал бы своего спасителя. Он, наверное, расплакался бы от благодарности, если бы в его теле нашлась хоть одна лишняя капля влаги. Отвар! Это же вода! В мире нет ничего лучше отваров! Лишь благодаря отварам человеческая жизнь имеет хоть какой-то смысл!

Наконец его голову приподняли и к губам поднесли стакан из бересты. Человек даже и не пытался распознать исходящие от напитка запахи. Единственное, что для него сейчас имеет значение – запахи исходят от воды. И эта вода сейчас течёт по его пищеводу.

Когда стакан опустел, к человеку вернулось ощущение боли, которое до этого полностью заглушала жажда. Вся боль сосредоточилась в правой руке. Человек не может даже посмотреть на неё. Что с ней? Почему она так болит? И вообще, на месте ли она? Человек попробовал пошевелить ею и тут же убедился, что рука на месте. Потому что жгучая боль мгновенно выстрелила в мозг. Её удар оказался настолько силён, что человек снова потерял сознание.

Руку невыносимо жжёт. Кажется, что огонь пожирает её и снаружи, и внутри. Человек открыл глаза. Пещера? Отблески огня пляшут на неровностях стен и потолка. Слышно какое-то монотонное завывание. Рядом сидят какие-то фигуры. Человек сжал зубы от боли и понял, что между челюстями у него втиснута какая-то тряпка. Завывания стали громче. В ответ на это боль усилилась. Человек застонал и крепче сжал зубы. Чем громче звучали завывания, тем сильнее становилась боль. Человек хотел взмолиться о пощаде. Он просто не вынесет нового всплеска боли. Но сказать он ничего не смог. Потому что с каждым усилением мучившей его боли ему приходилось крепче сжимать зубы. Наконец человек не выдержал и снова впал в забытье.

Сколько времени продолжались его мучения, он не знает. В его сознании всё слилось в череду бесконечных провалов во тьму и выныривания из неё. Когда же всё наконец-то закончилось, человек, наверняка, был без сознания. Потому что он не запомнил момента избавления от боли. По правде говоря, она и сейчас ещё не совсем ушла. Но стала вполне переносимой. Человек может даже слегка крутить головой.

Стоило ему шевельнуться, как над ним тут же склонилось лицо. Человеческое. Лицо кажется знакомым. Явно они раньше сталкивались.

–Слав, ты как? Пить хочешь?– Спросил склонившийся.

Силы нашлись только на лёгкий кивок. Лицо исчезло на какое-то время. Этого времени хватило, чтобы сделать вывод. "Меня зовут Слав,– подумал лежащий.– Какое-то странное имя".

Лицо снова появилось в поле зрения, а к губам приблизился стакан с отваром. Когда стакан опустел, склонившийся спросил, не хочет ли Слав ещё пить. Получив утвердительный кивок, он снова наполнил стакан и влил отвар лежащему в рот.

Слав стал оглядывать помещение, в котором лежит. На первый взгляд оно напомнило ему пещеру. Но лишь на первый. Присмотревшись, Слав понял, что перед ним не камень, а утрамбованная земля. Местами в слоях земли видны ветки. Судя по всему, их утрамбовали вместе с землёй. Наверное, их добавили для прочности.

Похоже, уже наступил день. Потому что свет не пляшет на неровностях стен и потолка. Слав с трудом повернул голову и посмотрел на сидящего рядом человека. В памяти всплыли пылающие дома и мечущиеся между ними фигуры перепуганных людей. Одним из них был тот, кто сидит сейчас неподалёку. Кажется, его зовут Кор.

–Кор, а за что мы убили тех людей в доспехах?– Еле-еле слышно прошептал Слав.

–Ты же сам велел истребить всех мятежников поголовно.– Кор недоумённо пожал плечами.

Перед закрытыми глазами Слава появилась надвигающаяся на него тёмная масса лошади. Он вспомнил, как упал. Вспомнил, что при попытке встать ему почти напрочь отрубили руку. При этом воспоминании Слав машинально пошевелил рукой. Стегнувшая резкая боль подтвердила, что рука на месте. Но в тот раз вокруг не было никаких пылающих домов.

–Нет, Кор, я не про этот бой. Тогда рядом горели дома, и между ними бегали люди.– Эта речь далась Славу нелегко. Поэтому он тяжело дышал. А в глазах застыло ожидание ответа.

–А-а!– Лицо Кора помрачнело от воспоминаний.– Ты про это! Злые мы были, вот и вырезали всех тогда. Да и то! Не прощать же их после того, что эти мрази тогда натворили!

Но Слав уже не услышал друга.

Он мирно спит. И во сне его не мучают никакие виды сжигаемых солдатами деревень.

–Ну, где он?– В избу, куда перенесли Слава, быстро вошёл Рудор.

Самого Слава в этот момент поили бульоном. Для этого, как рассказала Луйя, ей пришлось долго выслеживать стаю куропаток. Слав хотел было поблагодарить её, но не смог. Всё его существо оказалось занято наслаждением от еды. Поэтому признательность он смог выразить только глазами. Ну, разве ещё только скорость поглощения бульона могла в какой-то степени отразить его благодарность.

Наблюдающие за этим процессом Трент с Глессом нервно ёрзают на скамьях. Слав видит, что оба глотают слюни. Ещё бы! Луйя явно добавила в бульон каких-то трав и корешков. Это как раз тот самый случай, когда говорят: "Вкусно так, что можно язык проглотить".

Луйя, когда пришла кормить Слава, не выгнала друзей. Но всё же выглядит недовольной их присутствием. Это понятно хотя бы по тому, как она гневно скалится на каждый скрип скамей.

Рудор втянул влажным носом воздух и застонал от удовольствия. После этого он подошёл к друзьям Слава и сел рядом с ними на скамью. Она под ним тут же скрипнула. Луйя невольно оголила правые клыки.

–Луйя, дочка, ему же мяса-то пока нельзя.– Начал издалека Рудор.– Может, угостишь старика? А?

–Поздно, Рудор. Его уже, поди, Рявв доедает.– В смотрящих на Слава глазах Луйи мелькнули искорки веселья.– Где ж ты раньше-то был?

Рудор горестно вздохнул. Вслед за ним вздохнули и Трент с Глессом. Луйя влила в рот Славу последнюю ложку бульона, когда в избу вошёл Рявв. На него тут же уставились три пары наполненных злостью глаз.

–Ну, где он?– Весело спросил Рявв.

–Да что вы все заладили: "Где он?", да: "Где он?" Как будто я могу куда-то уйти!– Хоть голос Слава и звучит пока очень слабо, его уже можно расслышать, не склоняясь к самому лицу больного.

–Ага. Если ругается, значит, дело идёт на поправку.– Ещё веселей сказал Рявв.– Благо дарю, Луйя, за угощение. Давно уже такого вкусного мяса не ел. Если бы знал, что раненых так кормят, специально бы дал себе что-нибудь отрубить.

–Вот ведь гад! Сожрал всё мясо в одиночку, а теперь ещё и хвалится!– В голосе Рудора прозвучало столько возмущения, что Рявв должен был бы провалиться сквозь землю. Ну, или хотя бы сквозь пол.

За старого тролля заступилась Луйя:

–Он заслужил. Всю ночь от Слава не отходил. Вот я и решила, что мясо должно ему достаться. Да и родственник он мне всё же. Как-никак – отец родной. А вам, так и быть, гуся вечером отдам. Сегодня на обратном пути видела, где они на озере плавают.

На этом кулинарные споры прекратились. Луйя вышла из избы, а Рявв шагнул к кровати Слава и сел на её место. Все уставились на Слава, словно ждут от него каких-то объяснений. Он даже почувствовал себя неуютно.

–Сколько дней после боя прошло?– Слав решил, что нужно хоть как-то прервать это глупое молчание.

–Да уж десятый день сегодня.– Сказал Рудор.– Ты семь дней в себя совсем не приходил. Потом стал иногда глаза открывать. Ну, до этой отключки ещё раза два – три глаза открывал.

–Долго.– Сказал Слав и задумался.– А что с рукой-то?

–Почти напрочь её у тебя отрубили.– Вступил в разговор Глесс.– Висела не пойми на чём. Как её спасли, не знаю.

–Кстати, а как?– Слав посмотрел на Рявва.

Тролль пожал плечами:

–Волшебство и травы. Помнишь старика, что тебя перед боем из этой избы провожал? Вот он-то и спас тебе руку. Не один, конечно. Но в основном – он.

–А где он? Позовите его сюда. Хочу его поблагодарить. Да и поговорить с ним надо. Мы с ним хотели многое друг другу рассказать.– Слав смотрит на сидящих перед ним друзей, и то, что он видит, всё меньше и меньше ему нравится. На кого бы Слав ни посмотрел, он тут же опускает или отводит в сторону глаза.– Что случилось? Что с ним?

Рявв прокашлялся и виновато заговорил:

–Видишь ли, в чём дело, Слав… Он же, Секр то есть, самый старый из всех нас был. Его ещё в твоём мире волхвовать научили. Твои же, Слав, предки. Силы внутренней в нём всех больше было. Ну, он и настоял, чтобы именно он, Секр, принял самое большое участие в обряде. Если бы не он, то ты бы, Слав, может, уже и помер бы. Но что без руки остался бы – это точно. Секр всю свою скопленную силу отдал для того, чтобы ты жил. Мы ему хорошую тризну справили.

–Зачем?– В горле Слава встал комок. Он посмотрел вокруг бессильным взглядом.– Как же мне-то теперь?

–А так же, как и до этого!– Стукнул кулаком по столу Рудор.– Ты нужен нам, Слав. Мы уже убедились, что тебя нам какие-то силы прислали. Если нужно будет, я тоже свою жизнь на твою поменяю. И не спорь! Я всё же тебя веков на восемь постарше буду.

–В самом деле, Слав, не казни ты себя.– Примиряюще сказал Рявв.– Ты не думай, что из-за тебя кто-то якобы умер. Секр же очень старый был. Ему всё равно немного оставалось. А так он умер, хоть и не в бою, но с пользой. Спасая твою жизнь, умер. Всё равно, что на поле боя. Тоже ведь – борьба.

–А чтобы ты совсем успокоился,– подхватил Рудор,– то я тебе скажу, что мы иногда спасаем более молодых за счёт умирающих троллей. Это помогает Народу выжить. А ты тоже часть Народа. Особенно теперь.

–Потому что один из троллей отдал за меня свою жизнь?– Не то, чтобы Слав смирился. Просто он понимает, что исправить уже ничего нельзя. Придётся жить с этим. Ведь он, по большому-то счёту, ни в чём не виноват. Решение-то принимали другие. Но осадок на душе будет всегда.

Он попытался сесть. Рявв поспешил помочь. Что-то показалось Славу странным. Что-то померещилось на секунду. Он бросил взгляд на раненую руку. По спине побежали ледяные мурашки. Такого просто не должно быть. То, что он видит, не смогло бы присниться ему и в кошмаре.

Предплечье и часть локтя скрыты повязкой. А вот ниже… Слав перевёл взгляд на руку Рявва, потом – на свою. В точности такая же. Для проверки Слав слегка пошевелил пальцами. На боль он внимания не обратил. Разве что поморщился. Всё внимание поглотило увиденное. Потому что когтистые пальцы на лохматой руке послушно изобразили игру на пианино.

–Что это?– Хрипло спросил Слав.– Откуда?

В его воображении сложилась тошнотворная картина, как у читающего какие-нибудь непонятные заклинания Секра отрезают руку и пришивают ему. Он, конечно, не против донорства, но это! Слав ощутил себя созданием Франкенштейна.

–Вы что?! С ума сошли?!– От злости у него появились силы для крика.– Только не говорите мне, что Секр был рад, когда ему руку отрезали!