Войти
Текст
отзывы: 0 | рейтинг: 0
Любовь через века. От Екатерины Великой до Гумилева и Есенина
Адель Ивановна Алексеева
Любовные драмы
Настоящая любовь, любовь с первого взгляда, любовь на всю жизнь… В наше время нередко эти слова звучат весьма риторически. А между тем любовь – это великое и, пожалуй, самое необыкновенное чувство на свете. За любовь сражались, о любви спорили все философы мира, множество талантливых людей писали книги, сочиняли музыку, создавали картины, стихи… Кто-то считает, что любовь – это болезнь, она сводит человека с ума. Любовь дает нам необычайно многое и в то же время отнимает практически все.
В очередной книге серии читатель узнает о самых невероятных историях любви, случившихся в течение трех веков российской истории.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Адель Алексеева
Любовь через века. От Екатерины Великой до Гумилева и Есенина
© Алексеева А. И., 2023
© ООО «Издательство «Вече», 2023
* * *
Портрет ее, бывало,
В глазах моих стоит;
Сие любви начало
Мой дух уж не смутит;
Теперь же в кладовую
Снести его велел,
Чтоб эту мину злую
И в красках я не зрел.
И. Долгорукий
Цветок засохший, безуханный,
Забытый в книге вижу я;
И вот уже мечтою странной
Душа наполнилась моя:
Где цвел? когда? какой весною?
И долго ль цвел? и сорван кем,
Чужой, знакомой ли рукою?
И положен сюда зачем?
На память нежного ль свиданья,
Или разлуки роковой,
Иль одинокого гулянья
В тиши полей, в тени лесной?
И жив ли тот, и та жива ли?
И нынче где их уголок?
Или уже они увяли,
Как сей неведомый цветок?
А. С. Пушкин
По правде говоря, райская история повторяется и до сих пор, бесчисленно: почти каждая любовь начинается раем.
* * *
Итак, любовь, как творчество, есть воплощение каждым из любящих в другом своего идеального образа. Любящий под влиянием другого как бы находит себя, и оба эти найденные, новые существа соединяются в единого человека: происходит как бы восстановление разделенного Адама.
М. М. Пришин
Часть I
Смена веков и смена царств
Вдоль Невы двигалась траурная процессия. Стояла лютая зима, белесая мгла, приправленная изморозью и сырым ветром с моря, давила на обитателей столицы, поникших от известия о нынешнем погребении Екатерины II. К тому же людям не давал покоя порядок похоронного движения: впереди – катафалк с трупом Петра III, за ним – катафалк с телом государыни Екатерины Алексеевны, далее – рыцарь в железных латах. Таково было распоряжение наследника Павла I.
Немецкая принцесса, ставшая русской императрицей, взлелеяла свою мечту: она стала не только просвещенной государыней, но и любимицей подданных. Если осуществляется замысел, достигается цель, то и кончина бывает легкой, мгновенной, как и случилось с Екатериной.
…Позади был 1796 год.
Молодая художница, аристократка Виже-Лебрен бежала от Великой французской революции, ища спасения в России. Едва появившись в Петербурге, она стала свидетельницей этого потрясающего похоронного шествия. Все уведенное она описала подробно в своих записках.
«…Шествие растянулось по правому берегу Невы. Множество лошадей в черных епанчах создавали мрачное впечатление.
Но что же впереди? Впереди медленно двигался катафалк с трупом Петра III, извлеченного из могилы.
Далее – катафалк с телом Екатерины II, гвардейцы, а замыкал шествие рыцарь в железных латах: руки, ноги, тело – все заковано в броне, голова – в шлеме. За ним – простые люди, кутавшиеся в теплые одежды. Мороз стоял жестокий. Медные трубы музыкантов примерзали к губам».
Павел, сын и наследник, раздраженный деятельным правлением матери, жаждал отомстить за смерть отца. Он мстил Екатерине и такими похоронами, что долго-долго еще о них судачили в Санкт-Петербурге. Одни ужасались, что наследник устроил такое шествие, другие одобряли процессию и восхищались мужественностью рыцаря, шагавшего в страшенный мороз.
Шествие двигалось в сторону Петропавловского собора.
– Неужели правда в конце похоронного шествия возле собора рыцарь упал замертво – замерз? Какой ужас! – судачили в толпе.
– Правда или нет – не знаем, не ведаем, – отвечали другие, – но он дошел до могилы и рухнул.
Перезахоронение Петра III и похороны Екатерины II. Старинная гравюра
Так началось царствование Павла I и закончилась славная пора деятельности его матери. Что же, объяснение всему этому есть. Мать и сын испытывали друг к другу антипатию. Екатерина была умна и хитра, еще при жизни ее называли Великой. От своих многочисленных государственных дел, которые она начинала вести с 6 утра, императрица находила утешение в фаворитах, а сын – в фантазиях и мечтах. Она не любила масонов, он же увлекался масонской литературой. В его памяти громоздились не только истории о славных рыцарских временах, прекрасных дамах, о временах тамплиеров, но и легенды о масонах. Так, он любил читать рассказ «Перстень (масонская сказка)»:
«Жил-был господин Дубровин. Преисполнился он сочувствием к крестьянам и раздал им те доходы, которые у него были, отдал и землю. Однако тут пошли неурожаи один за одним. Небогатый дворянин продолжал делиться с крепостными своими жалкими доходами. Он даже занял денег у одного, а потом и у другого дельца. Миновал год, и заимодавцы потребовали возвратить долги. Что делать? Крестьяне не хотели и не могли ему помочь. Соседские помещики тоже, хотя он умолял их о помощи чуть ли не на коленях. Положение было безвыходное. Однако в уезде том жил еще один помещик, богатый, но очень странный. У него был прекрасный сад, огромный дом, он вел уединенный образ жизни, время свое проводил в отдалении, в глухом лесу, в хижине. Фамилия его была Опальский.
В соседстве были о нем разные толки и слухи. Многие приписывали уединенную жизнь его скупости. В самом деле Опальский не проживал и тридцатой части своего годового дохода, питался самою грубою пищей и пил одну воду. Но в то же время он вовсе не занимался хозяйством, никогда не являлся на деревенские работы, никогда не проверял своего управителя, к счастью, отменно честного человека. Другие довольно остроумно заключили, что, отличаясь образом жизни, он отличается и образом мыслей, и подозревали его дерзким философом, вольнодумным естествоиспытателем, тем более что, по слухам, не занимаясь лечением, он то и дело варил неведомые травы и коренья, что в доме его было два скелета и страшный желтый череп лежал на его столе. Мнению их противоречила его набожность. Опальский не пропускал ни одной церковной службы и молился с особенным благоговением. Некоторые люди, и в том числе Дубровин, думали, что какая-нибудь горестная утрата, а может быть, и угрызения совести были причиною странной жизни Опальского.
Словом, Дубровин, окончательно обедневший, наконец решился обратиться к этому человеку. В лесу обнаружил он хижину и постучал в дверь. Ему никто не ответил. Он снова постучал, вошел и, чтобы обратить на себя внимание, закашлял и пошаркал ногами – результат тот же.
Надо сказать, что на пальце его был перстень – не так давно сынишка нашел его где-то и отдал отцу. Перстень тот был массивный, из желтого камня, и в центре темно-медового украшения, внутри прозрачного янтаря навеки закаменела какая-то козявка. И вот этот-то перстень он снял и постучал им по креслу, в котором сидел господин. Он, увидев перстень, резко схватил его и мгновенно переменился:
– Что это, откуда у вас? Не я ли обронил его в сих местах? – Он даже привстал с кресла и, вдруг сложив руки, поклонился. – Извольте, скажите, что вам надобно, и я все исполню!
Дубровин поведал про свои беды, как жалел крепостных, помогал им, а сам остался ни с чем.
– Сколько вам надобно? – склонив голову, спросил Опальский. – Десять тысяч довольно? – и, выдвинув ящик, достал пачку денег и протянул ее гостю.
Дубровин был обескуражен, однако совершенно счастлив. Мало того, богач еще задал вопрос:
– Есть у вас иные, срочные нужды?
Тот замялся и пробормотал что-то насчет мельницы: мол, хорошо бы иметь.
– Я понял. После воскресного дня я пришлю своих работников, и они построят вам мельницу. А теперь – прощайте! И благодарю вас за перстень! – он мне завещан, а те, кто завещал, это было триста лет назад, вам тоже низко кланяются. – И хозяин сложил все свои пальцы лодочкой».
Наш проситель слышал немало легенд и слухов о прежних хозяевах этих мест, о том, что тут бывали знаменитые масоны и розенкрейцеры Лопухины, поэтому решил: странный сей богач – волшебник, один из владельцев тайного знания и тайного богатства, он – один из двенадцати учеников Петра Первого, который был послан для добрых дел по северному российскому пути.
Портрет императора Павла I. Художник В. Л. Боровиковский
В таких мыслях Дубровин утвердился еще и потому, что через месяц, когда была построена мельница, таинственный философ исчез из тех мест…
Однажды Павел повстречался с монахом по имени Авель. Монах просидел в одиночестве много лет. Он уже поведал свои пророчества на много лет вперед: о 1812 годе, 1825-м и даже о событиях XX века – о революциях. Павлу же он предрек короткое царствование и насильственную смерть. Это так повлияло на царя, на его нервический нрав, что он стал торопиться и издавать указ за указом (подписал почти в два раза больше указов, чем Петр I за всю свою жизнь).
Царь-рыцарь и его Прекрасная Дама
Адель Ивановна Алексеева
Любовные драмы
Настоящая любовь, любовь с первого взгляда, любовь на всю жизнь… В наше время нередко эти слова звучат весьма риторически. А между тем любовь – это великое и, пожалуй, самое необыкновенное чувство на свете. За любовь сражались, о любви спорили все философы мира, множество талантливых людей писали книги, сочиняли музыку, создавали картины, стихи… Кто-то считает, что любовь – это болезнь, она сводит человека с ума. Любовь дает нам необычайно многое и в то же время отнимает практически все.
В очередной книге серии читатель узнает о самых невероятных историях любви, случившихся в течение трех веков российской истории.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Адель Алексеева
Любовь через века. От Екатерины Великой до Гумилева и Есенина
© Алексеева А. И., 2023
© ООО «Издательство «Вече», 2023
* * *
Портрет ее, бывало,
В глазах моих стоит;
Сие любви начало
Мой дух уж не смутит;
Теперь же в кладовую
Снести его велел,
Чтоб эту мину злую
И в красках я не зрел.
И. Долгорукий
Цветок засохший, безуханный,
Забытый в книге вижу я;
И вот уже мечтою странной
Душа наполнилась моя:
Где цвел? когда? какой весною?
И долго ль цвел? и сорван кем,
Чужой, знакомой ли рукою?
И положен сюда зачем?
На память нежного ль свиданья,
Или разлуки роковой,
Иль одинокого гулянья
В тиши полей, в тени лесной?
И жив ли тот, и та жива ли?
И нынче где их уголок?
Или уже они увяли,
Как сей неведомый цветок?
А. С. Пушкин
По правде говоря, райская история повторяется и до сих пор, бесчисленно: почти каждая любовь начинается раем.
* * *
Итак, любовь, как творчество, есть воплощение каждым из любящих в другом своего идеального образа. Любящий под влиянием другого как бы находит себя, и оба эти найденные, новые существа соединяются в единого человека: происходит как бы восстановление разделенного Адама.
М. М. Пришин
Часть I
Смена веков и смена царств
Вдоль Невы двигалась траурная процессия. Стояла лютая зима, белесая мгла, приправленная изморозью и сырым ветром с моря, давила на обитателей столицы, поникших от известия о нынешнем погребении Екатерины II. К тому же людям не давал покоя порядок похоронного движения: впереди – катафалк с трупом Петра III, за ним – катафалк с телом государыни Екатерины Алексеевны, далее – рыцарь в железных латах. Таково было распоряжение наследника Павла I.
Немецкая принцесса, ставшая русской императрицей, взлелеяла свою мечту: она стала не только просвещенной государыней, но и любимицей подданных. Если осуществляется замысел, достигается цель, то и кончина бывает легкой, мгновенной, как и случилось с Екатериной.
…Позади был 1796 год.
Молодая художница, аристократка Виже-Лебрен бежала от Великой французской революции, ища спасения в России. Едва появившись в Петербурге, она стала свидетельницей этого потрясающего похоронного шествия. Все уведенное она описала подробно в своих записках.
«…Шествие растянулось по правому берегу Невы. Множество лошадей в черных епанчах создавали мрачное впечатление.
Но что же впереди? Впереди медленно двигался катафалк с трупом Петра III, извлеченного из могилы.
Далее – катафалк с телом Екатерины II, гвардейцы, а замыкал шествие рыцарь в железных латах: руки, ноги, тело – все заковано в броне, голова – в шлеме. За ним – простые люди, кутавшиеся в теплые одежды. Мороз стоял жестокий. Медные трубы музыкантов примерзали к губам».
Павел, сын и наследник, раздраженный деятельным правлением матери, жаждал отомстить за смерть отца. Он мстил Екатерине и такими похоронами, что долго-долго еще о них судачили в Санкт-Петербурге. Одни ужасались, что наследник устроил такое шествие, другие одобряли процессию и восхищались мужественностью рыцаря, шагавшего в страшенный мороз.
Шествие двигалось в сторону Петропавловского собора.
– Неужели правда в конце похоронного шествия возле собора рыцарь упал замертво – замерз? Какой ужас! – судачили в толпе.
– Правда или нет – не знаем, не ведаем, – отвечали другие, – но он дошел до могилы и рухнул.
Перезахоронение Петра III и похороны Екатерины II. Старинная гравюра
Так началось царствование Павла I и закончилась славная пора деятельности его матери. Что же, объяснение всему этому есть. Мать и сын испытывали друг к другу антипатию. Екатерина была умна и хитра, еще при жизни ее называли Великой. От своих многочисленных государственных дел, которые она начинала вести с 6 утра, императрица находила утешение в фаворитах, а сын – в фантазиях и мечтах. Она не любила масонов, он же увлекался масонской литературой. В его памяти громоздились не только истории о славных рыцарских временах, прекрасных дамах, о временах тамплиеров, но и легенды о масонах. Так, он любил читать рассказ «Перстень (масонская сказка)»:
«Жил-был господин Дубровин. Преисполнился он сочувствием к крестьянам и раздал им те доходы, которые у него были, отдал и землю. Однако тут пошли неурожаи один за одним. Небогатый дворянин продолжал делиться с крепостными своими жалкими доходами. Он даже занял денег у одного, а потом и у другого дельца. Миновал год, и заимодавцы потребовали возвратить долги. Что делать? Крестьяне не хотели и не могли ему помочь. Соседские помещики тоже, хотя он умолял их о помощи чуть ли не на коленях. Положение было безвыходное. Однако в уезде том жил еще один помещик, богатый, но очень странный. У него был прекрасный сад, огромный дом, он вел уединенный образ жизни, время свое проводил в отдалении, в глухом лесу, в хижине. Фамилия его была Опальский.
В соседстве были о нем разные толки и слухи. Многие приписывали уединенную жизнь его скупости. В самом деле Опальский не проживал и тридцатой части своего годового дохода, питался самою грубою пищей и пил одну воду. Но в то же время он вовсе не занимался хозяйством, никогда не являлся на деревенские работы, никогда не проверял своего управителя, к счастью, отменно честного человека. Другие довольно остроумно заключили, что, отличаясь образом жизни, он отличается и образом мыслей, и подозревали его дерзким философом, вольнодумным естествоиспытателем, тем более что, по слухам, не занимаясь лечением, он то и дело варил неведомые травы и коренья, что в доме его было два скелета и страшный желтый череп лежал на его столе. Мнению их противоречила его набожность. Опальский не пропускал ни одной церковной службы и молился с особенным благоговением. Некоторые люди, и в том числе Дубровин, думали, что какая-нибудь горестная утрата, а может быть, и угрызения совести были причиною странной жизни Опальского.
Словом, Дубровин, окончательно обедневший, наконец решился обратиться к этому человеку. В лесу обнаружил он хижину и постучал в дверь. Ему никто не ответил. Он снова постучал, вошел и, чтобы обратить на себя внимание, закашлял и пошаркал ногами – результат тот же.
Надо сказать, что на пальце его был перстень – не так давно сынишка нашел его где-то и отдал отцу. Перстень тот был массивный, из желтого камня, и в центре темно-медового украшения, внутри прозрачного янтаря навеки закаменела какая-то козявка. И вот этот-то перстень он снял и постучал им по креслу, в котором сидел господин. Он, увидев перстень, резко схватил его и мгновенно переменился:
– Что это, откуда у вас? Не я ли обронил его в сих местах? – Он даже привстал с кресла и, вдруг сложив руки, поклонился. – Извольте, скажите, что вам надобно, и я все исполню!
Дубровин поведал про свои беды, как жалел крепостных, помогал им, а сам остался ни с чем.
– Сколько вам надобно? – склонив голову, спросил Опальский. – Десять тысяч довольно? – и, выдвинув ящик, достал пачку денег и протянул ее гостю.
Дубровин был обескуражен, однако совершенно счастлив. Мало того, богач еще задал вопрос:
– Есть у вас иные, срочные нужды?
Тот замялся и пробормотал что-то насчет мельницы: мол, хорошо бы иметь.
– Я понял. После воскресного дня я пришлю своих работников, и они построят вам мельницу. А теперь – прощайте! И благодарю вас за перстень! – он мне завещан, а те, кто завещал, это было триста лет назад, вам тоже низко кланяются. – И хозяин сложил все свои пальцы лодочкой».
Наш проситель слышал немало легенд и слухов о прежних хозяевах этих мест, о том, что тут бывали знаменитые масоны и розенкрейцеры Лопухины, поэтому решил: странный сей богач – волшебник, один из владельцев тайного знания и тайного богатства, он – один из двенадцати учеников Петра Первого, который был послан для добрых дел по северному российскому пути.
Портрет императора Павла I. Художник В. Л. Боровиковский
В таких мыслях Дубровин утвердился еще и потому, что через месяц, когда была построена мельница, таинственный философ исчез из тех мест…
Однажды Павел повстречался с монахом по имени Авель. Монах просидел в одиночестве много лет. Он уже поведал свои пророчества на много лет вперед: о 1812 годе, 1825-м и даже о событиях XX века – о революциях. Павлу же он предрек короткое царствование и насильственную смерть. Это так повлияло на царя, на его нервический нрав, что он стал торопиться и издавать указ за указом (подписал почти в два раза больше указов, чем Петр I за всю свою жизнь).
Царь-рыцарь и его Прекрасная Дама
Другие книги автора:
Популярные книги
